Лаур не любил смотреть Фоксу в глаза, потому что один глаз у императора был искусственный, а другой сильно косил. Если бы не этот недостаток, то императора можно было бы счесть даже красивым, но косой глаз как-то сводил на нет всю его императорскую красоту. Но у императора была куча прихлебателей, который усиленно поддерживали в народе идею, что косые глаза являются признаком богоизбранности. Не прошло и года, как все в империи начали специально скашивать глаза и кривить лицо. Когда в империю приезжал какой-то чужеземец, он всегда удивлялся, что в Риме все юродивые. Впрочем, удивляться приходилось недолго - чужеземцу быстро отрубали голову.
Закончив смотреть Лауру в глаза, Фокс шмыгнул носом и жалобно спросил:
- Но они, ведь, не посмеют это сделать? Они, ведь, любят своего императора, да?
- Любят, наверное, - согласился Лаур. - Скинутся тебе на хороший, красивый памятник. Увековечат тебя в золоте и мраморе. На века. Будут слагать о тебе мифы и легенды. А на трон посадят своего плебея.
- Плебей не может быть императором, - возразил Фокс. - Этак, любая кухарка захочет управлять государством. На кол надо таких сразу сажать!
- Завелся меж них один лекарь, Хаускрат его прозвище. Так он утверждает, что все люди абсолютно равны. Что император, что слесарь, который чинил водопровод. Вот.
- Что - вот? - рассердился Фокс, и голос его стал очень тонким, переходящим в визг. - Это что, какой-то слесарь может быть императором?!
- Лекарь говорит, что да. А ещё он говорит, что слесарь может стать императором, а император не может стать слесарем. Вот Вы умеете чинить водопровод? Прокладку там поменять?
Фокс, который отродясь не умел чинить никаких водопроводов и менять прокладки, только сердито засопел, мысленно дав себе слово казнить проклятого слесаря.
- А кого они на трон прочат? - спросил он Лаура.
- Да много желающих. И сочинитель комедий Леонсио Альбионский претендует, и печник Тит, и бандит Гастрино. Не счесть претендентов. Может, казним всех сразу?

Может, казним всех сразу?
- Не, сразу - это неинтересно. Ну соберем всех в кучу, бошки поотрываем или там горючкой обольем и подожжем... Ну и что? Поорут минут 5-10 - и конец. Никакого кайфа.

- Нет!...На это я пойтить не могу, - замахал руками косоглазый император, - И даже не предлагай, ... даже не предлагай.
Фокс выдержал паузу, раздумывая - врезать ли этому жалкому проконсулу в челюсть и просто , как обычно, спустить с лестнице по перилам.
Последний раз, спуская Лаура с лестницы , тот разбил себе голову об столб и провалялся в лазарете у легионеров полмесяца.
- Я думаю, что надо вызвать их на допрос и расспросить их про коварные планы, - продолжил император косоглазо поглядывая на Лаура. Взгляд пришелся мимо проконсула, поэтому Лаур обернулся, думая , что кто-то стоит за спиной. За спиной никого не было, кроме статуи самого Фокса , на голове которого находился золотой лавровый венок.
- Ага. Надо этих гадов вызвать и допросить... а потом бросить в темницу к крысобою Барто. Он их отстегает плеткой и отправит в глубокий бан.
- Куда?
- Ну в баню, то есть.
- Лаур, что ты мне не нравишься последнее время. Выглядишь ты не важнецки, постоянно бредишь, ходишь с расстегнутой ширинкой на тунике и ковыряешься в носу пальцем. А жена твоя, матрона Просопроса, вчера ко мне приставала в общественной бане, что напротив Колизея. Голая бегала с медным зеркалом, а в оконцовке утащила в свои покои раба-гладиатора. Ты уж пригляди за своей женой. Да сам ты ,последнее время, похож на голодранца Иешуа Га-Ноцри , а не на приличного патриция. Тьфу!
При этих словах император плюнул в Лаура, но промахнулся, так как из-за своего косоглазия не мог точно рассчитать дистанцию полета.

Во-первых не понятно и т.д.

А вот и придумай.

Впрочем, ладно. Продолжай сам с собой играцца, раз это тебе в кайф.

Впрочем, ладно
Легче всего встать в позу обиженной и махнуть рукой, и не задуматься над моими словами. Логику воспринимаем сегодня туго.

Утробно рыкнула пневматическая почта,выбросив Фоксу легкий изящный свиток.
-Шанель номер один,- безошибочно опеределил император,- Прохия,плутовка...

Гетера Прохия была сожительницей философа Сократа,хорошо разбиралась в математике и писала веселые стишки.Фокс подозревал ,что трактаты старого маразматика Сократа писала тоже Прохия. С Фоксом Прохия приятельстvовала,иногда они вместе мыли кости общим знакомым. А еще балагурка Прохия рассказывала Фоксу всякие занятные жеснкие секреты,так что Фокс теперь точно знал ,что натуральных блондинок в Риме нет.

Письмо было от нее.

" Фоксик,дружoк,одолжи 15 сестерциев до получки, тут в Колизеевский Линдекс завезли новые туники и сандальки ,просто прелесть..Ты же знаешь,я всегда отдаю..Мой как всегда на мели.."

Фокс сразу вызвал казначея Игореция Мейдения.

Зато плевок императора угодил точно в лоб садовнику Чоппию, который подслушивал разговор, прячась за статуей Фокса.
- Подслушивать? - рассердился Фокс, хватая Чоппия за шиворот. - Отрубить ему уши!
- Не надо! - заверещал Чоппий. - У меня семья большая! Пощадите! А я за это сварю вам чудесный соус из крапивы!
- В самом деле, император, прости его, - сжалился над Чоппием Лаур. Иногда садовник выращивал вкусные помидоры, которыми хорошо было закусывать вино. - Лучше, отправим его к этим бунтовщикам, пусть послушает, что там готовят и донесёт нам.
Император задумчиво почесал в затылке. Видно, его больно куснула вошь. Фокс бегал по залу, чесал голову и никак не мог решиться.
- А ты уверен, что он нас не предаст? - наконец спросил он у Лаура. - Ведь он тоже - плебей. Какой-то жалкий садовник!
- Я тоже садовников не люблю, - сознался Лаур. - Таскаются вечно, со своими дурацкими корзинами. Проходу от них нет. Моя бы воля, я бы всех их передушил. Или развешал на фонарных столбах.
- Каких столбах? - осмелился подать голос Чоппий.
- Да фиг их знает! - рассердился Лаур. - Слишком много вопросов задаёшь для человека, которому собираются отрубить уши.
- Ладно, - сказал Фокс. - Сегодня у нас праздник. В этот день, сорок лет назад, я собственноручно заколол своего первого противника. Поэтому, прощаю тебя, садовник. Но ты должен будешь служить мне верой и правдой.
Чоппий от радости упал на колени и принялся целовать сандалии императора.
- Ну хватит, хватит, - поморщился Фокс. - Не люблю я все эти телячьи нежности. В общем, задача тебе ясна: вотрёшься в доверие к бунтарям и в частности, к этому клизмогону Хаускрату. Потом доложишь мне, что и как. Понял? Пошёл вон!
И император придал Чоппию пинка для ускорения.
- А мы с тобой, Лаур, пойдём сейчас в баню. Девок возьмём, вина красного, рыбу, тоже красную...
- Да сколько можно ходить в эту баню? - не выдержал Лаур. - Каждый день моемся и моемся. Надоело. Мыться - только счастье смывать.
- Ну не пойдём, - не стал спорить император. - А вот я тут подумал... Пойдём посмотрим водопровод. Щас я докажу этому жалкому слесаришке, что император умеет чинить водопроводы лучше всех.
-

- Император, да ты совсем, я смотрю, шизонулся со своим водопроводом! Водопровод ещё в Риме не построили, а ты уже его собрался чинить!, - не выдержал Лаур и начал отчаянно жестикулировать.
- Ладно, ладно... это я пошутил, - Фокс посмотрел на проконсула и сильно треснул его по лбу жезлом с золотым орлом.
- Ну больно же!, - обиделся Лаур и отошел к окну.
Неожиданно его внимание привлекла толпа на площади, в центре которой стоял лысый чел с глазами как у филина, в стоптанных сандалиях и показывал всем какие-то рисунку.
- О! Смотри, Фокс! Плебей Леонсио вернулся из провинции Британи. Привез свои дурацкие зарисовки. Пойдем послушаем - что он там лепит всем горбатого.
Фокс и Лаур выбежали из дворца и незаметно присоединились к толпе римских горожан.
- А вот на этом рисунке изображены рядные хибары англичан, вылепленные из коричневых навозных кирпичей, - разглагольствовал Альбионский, - живут англичане крайне однотипно и скучно. Постоянно говорят друг другу "гутмонинг" и "сенкью". Идиоты!
- А самолеты у них есть? - выкрикнул кто-то из толпы.
- Есть. Я летал на одном таком самолете, сделанном из поволоки, куриных перьев и полочек. Пилот попался крайне невежливый, всем пассажирам грубил и плевался в них. Дикий народ, очень дикий народ.
- А чё их королева?
- Да ни чё! Дура.
- А на работу к ним рабами можно устроиться?
- С работой стало хуже. Но некоторых рабов ещё принимают. Можно только устроиться рабом на плантации клубники.

- Да, да, да! Я знаю, что они кирпичи делают из навоза!, - начал кричать из толпы какой-то сизый негр с лицом спелого баклажана, - Там была моя сестра. Она лепила кирпичи для их унылых хибар.
Все сразу зашипели на негра и он сразу заткнулся.
- Англичане - паршивейший народец, скажу я вам, - продолжал Альбионский, - Купил у них компас, а он нифига не показывает. Заблудился я , короче, в трех их домах и пришлось вызывать повозку-такси, запряженную осликом.
- А ещё расскажите чтонить!
- Всё! На сегодня - хватит. Завтра приходите в баню, там я всё и дорасскажу.

- Слышишь, император? - тихо спросил Лаур и ткнул Фокса локтём в бок. Правда, чуть сильнее, чем следовало, так что, нечаянно сломал Фоксу ребро. Пока Фокс стоял согнувшись, держась за бок и тихо поскуливая, Лаур продолжал:
- Это у них сходка завтра в бане. Будут смуту чинить. Заговор, то есть. Альбионский нарочно тут про Британию плёл, чтобы больше плебеев завлечь. Простонародье, оно же знаешь какое? Хлебом не корми, только дай послушать про всякие заморские страны.
- Если бы всё так просто, - уныло вздохнул император. - Тогда мы бы день и ночь им сочиняли про эти страны. Но они, собаки, ведь и хлеба просят.
- Так вот, родилась у меня одна идея, - продолжал Лаур.
Император с тревогой посмотрел на проконсула. Он очень боялся лауровых идей. Ведь, это в результате одной из идей проконсула Фокс лишился одного глаза и окосел. Это было в тот раз, когда они, переодевшись фавнами, полезли в бордель к гетерам. Там фавнам и обломали рога. После этого лаур часто начал падать на пол, а император сделался уродом.
Лаур понял, о чём думает император и поспешил его успокоить:
- Нет-нет, сейчас всё будет по-другому. Никаких гетер не будет. А будет вот что: мы переоденемся плебеями, напялим рубище какое-нибудь и пойдём в баню. Смешаемся с толпой, так сказать. Там мы своими ушами услышим, что затевают смутьяны и верен ли нам Чоппий.
- Ха! - сказал Фокс. - Допустим, рубище я надену. А по косоглазию моему, меня сразу признают.
- Не признают. Тут все стали косые, подражая тебе. Выйди на улицу - ни одного нормального не найдешь. От первого патриция до последнего плебея.
- Да, но не у каждого плебея есть искусственный глаз из чистого изумруда.
- Тогда, придётся пойти на жертву, - сказал Лаур. - Пусть твой глаз покаполежит в сокровищнице. А тебе вместо него вставим перепелиное яйцо. Тогда все увидят, что ты есть последний плебей и не будут тебя стесняться.

- Согласен. Вставлю себе перепелиное яйцо в глаз. Но ты тоже должен выглядеть как чмо. На время станешь моим рабом. Оденешь ошейник, цепи на ноги и снимешь золоченную тунику. Оденешь обосраные трусы из тряпочек и сделаешь себе фингал под глазом, - император внимательно посмотрел на Лаура, - Хотя фингал у тебя уже стоит.
- Хорошо, товарищ император! Как скажешь.... одену обосраные трусы, хотя я и так в них уже стою перед тобой.
Фокс и Лаур вышли из толпы плебеев и направились во дворец переодеваться, по пути отвешивая друг другу подзатыльники.

Подождав пару часиков и не получив обещанной финансовой помощи,гетера Прохия обиделась. Она не привыкла ходить два дня в одной и той же тунике. Ее сожительСократ как всегда лежал на диване и думал о чем-то великом,а именно не нажраться ли виноградной водки ближе к вечеру.
Подумав, Прохия позвонила своей бывшей коллеге,гетере Амурии,ныне благочестивой матроне и по совместительству заведующей городскими банями.
- У тебя там вечером сходняк собирается,я слышала?
- Ой,ты не поверишь, Прошечка,я сегодня такууууую тунику отхватила в Линдексе на Колизее. Кожаную,черную,турецкую на кнопочках. Блеск просто.Завтра в ней пойду на бой гладиаторов.

Этого Прохия уже не смогла пережить.Она решительно встала с низкой кушетки,на которой возлежала, оттолкнула рабыню,чесавшую ей пятки ,и приказала позвать раба Юрасио-Юрасио.

Этот Юрасио был , надо заметить, поршивейшим из римских рабов. Раньше он служил в пятом легионе, но постоянно ходил в самоволку и пил самогонку-корбитку, сделаную из ворованных в Египте фиников. За это его понизили в должности и отправили служить гладиатором в Колизее.
Но и там он вел себя крайне по-свински : спаивал вином диких тигров и львов, а , однажды, ( даже!) вышел на арену в очень нетрезвом состоянии и вел бой совершенно не культурно - плевался, хамил и ругался нецензурными словами.
За это его перевели в рабы служить в городскую баню к Амурии. Там он весь день мыл гранитные тазики и выдавал приходящим гражданам кусочки пемзы и песок.
- Слушаю, о моя госпожа!, - залебезил Юрасио, всем своим видом показывая, что он хороший раб, а не какой-нибудь лопух.
- Принеси ка мне амфору со спиртом. Да поживее! - томно выговорила Прохия и опять развалилась на кушетки, раскинув руки и ноги в разные стороны.
- Ща будет сделано!, - убежал за амфорой Юрасио, по пути сбивая немытых граждан.
Через три минуты он уже нес в руках огромную амфору, до краев наполненную спиртом, который расплескивался на мраморный пол, дезинфицируя голые задницы горожан, торчащие из всех щелей.
Прохия тут же выхватила амфору и начала жадно пить спирт ( 98 градусов!), икая и чавкая. Выпив весь спирт из амфоры, она начала гоняться за , убегающим от неё, Юрасио.
- Спаситепамагите!, - орал Юрасио, но никто не замечал его криков, потому что все были заняты помывкой своих тел.
Наконец, Прохия его догнала, зажав между мраморными колоннами и повалила на пол, раздирая его , и без того уже драную, тунику.

А в это время гетера Амурия, любившая вести свободный образ жизни, решила изнасиловать своего дружка и , по-совместительству, раба-фашиста, - Зергио Гусиция.
Зергио слыл в Риме тоже независимым рабом, поэтому частенько менял своих хозяев. То у одних послужит, то у других... но всегда вел себя независимо - не исполнял приказы, ругался и пил вино. Ходил он в разных туниках, но всё время пьяный и грязный. Фашистские свои взгляды он громко пропагандировал на городской площади, а , однажды, набрался смелости и , переодевшись в немецкую форму, завалил в Сенат с фашистским флагом, избил консула и трибуна Бартоломео Денисиума, откусил ему ухо и разбил статую императора.
За это его тоже отправили служить в баню , и теперь он кушал объедки за добропорядочными римскими гражданами. По ночам он часто выползал из своей кельи и приходил к Амурии, которая его насиловала и частенько била палкой. От постоянных ударов и издевательства Зергио стал похож на жалкое чудище, стал лысым и гадким. Из носа его постоянно лились сопли, во рту торчал один единственный зуб, а живот провалился. Его постоянно поносило и тошнило, глаза стали красными, нос отвалился от сифилиса и бесконечных ежедневных изнасилований Амурией.
- Да где же ты мой дружок?, - притворно спрашивала Амурия , заглядывая в разные комнаты бани, - Выходи уже скорее к своей мамочке. Ку-ку... сю... сю... уси .. пуси.
Через минуту Зергио появился в дверях. Его шатало из стороны в сторону, под фиолетовыми глазами были мешки от постоянного недосыпа и издевательств, на ногах были кровавые волдыри, и он ... постояв с минуту на ватных ногах, завалился на мраморный пол бани, расквасив себе лицо в кровавые брызги.

А в это время гетера Амурия, любившая вести свободный образ жизни Амурия была благочестивой и недоступной гетерой. Поэтому, получившие отставку, патриции злобно стучали зубами, пускали слюни пузырями и распускали о ней грязные слухи. Зергио Гусиция был её другом, они играли с ним в шахматы и в крокет.
Гусиция был поэтом римской эпохи и виночерпием.

По соседству с общественной баней, в общественной библиотеке работала эфиопка Мадамция. Библиотеку только что построили на деньги горожан и она была первая библиотека в империи, да и вообще в мире.
Надо подчеркнуть здесь особо - в Риме все были поголовно грамотные и умные, поэтому библиотека эта никому не была нужна. Никто не хотел в ней работать и перебирать толстые свитки на полках.
Одна только психическая на голову Мадамция выразила желание работать в библиотеке, гладить чугунным утюгом свитки и перекладывать тяжеленные керамические таблички с клинописью.
Все с радостью и облегчением согласились , отправив Мадамцию служить в библиотеку. И надо обратить внимание читателей, что Мадамция была пресквернейшая римлянка : злая, пьяная, с закорючеными ручками.
Каждый день она грызла бумажные свитки , откусывая большие куски, потом блевала в туалете, но всё равно - грызла. Бывали даже случаи - что она изгрызала целые стеллажи со свитками, ломала полки , а потом грязно ругалась матом. Изредка заходящих в библиотеку граждан , она била , не давала им читать книжки и кусалась. Одного сумасшедшего патриция по имени Гейстум она так укусила за ногу, что бедняга , буквально, чуть не помер там же , в библиотеке. Спасли его , случайно зашедшие, горожане и оттащили от взбесившейся Мадамции.
- Сволочи безграмотные! Скоты и двоечники - орала в окно психическая библиотекарша, когда Гейстума уносили на носилках проч, - Твоюмать ваще! Убью нахрен всех!
Но никто особо не обращал на неё внимания, потому что знали, что Мадамция добрая.... хотя и совершенно отупевшая от бесконечного прочитывания громадных папирусных простыней. Надо сказать, что тупизна Мадамции была сравнима только с тупизной Просоции - местной владелицей хлебо-булочной лавки, что на углу улицы имени товарища Цезаря и бульвара советских легионеров.

Вот такие вот несознательные люди жили в то время в Риме.
________________________________________________
По дороге к бане Лаур смущённо спросил:
- Император, а что это такое "трусы"? Что это за штука, про которую ты говоришь день и ночь? Может ты называешь так геморрой, который постоянно тревожит тебя в последнее время?
- Ну и болван ты, Лаур, а ещё проконсул! - воскликнул император. - Сравнил трусы с геморроем. Трусы - это такая одежда. Её надевают на то место... ну, там где и находится этот... геморрой.
Лаур вытаращил глаза.
- Это для чего же? А как по нужде ходить?
- Как-как? Снимаешь, потом обратно надеваешь.
- Это что же, - удивился проконсул, - ежели, к примеру, солдату захотелось в кусты, а противник в это время пошёл в наступление - он что, будет ждать, когда солдат трусы натянет? Да ему за это время уже десять раз бошку снесут. Нет, император, это ты какую-то ерунду выдумал. Или ты хочешь, чтобы всей нашей армии бошки поотрубали?
- Нет, - испугался Фокс, - конечно нет. - Кто же тогда будет меня защищать?
Так, разговаривая они шли по римским улицам. Солнце жарило всё сильнее, и по их лицам обильно тёк пот. Все встречные прохожие оглядывались на двух этих нищебродов и недовольно зажимали носы.
- Слышь, Лаур, а что они все на меня таращатся? Наверное, они меня узнали и думают, почему император так вырядился?
- Нет, - ответил проконсул. - Просто от сильной жары перепелиной яйцо протухло, и от него исходит жуткая вонь. Бомжи все, конечно, вонючие, но ты всех перещеголял.
- Надо же, - расстроился Фокс, - а я и не чувствую запаха. Наверное, потому что у меня нос заложен. Ты знаешь, у меня с детства в носу полипы.
- Знаю, - ответил проконсул. - Поэтому ты постоянно гундосишь, что никто тебя понять не может, кроме меня.
Наконец, они дошли до бани. Сначала их не хотели пускать в сие благопристойное заведение, говоря, что они нанесут тут заразу. Мол, баня место для порядочных граждан, а не для бомжей каких-то. По счастью, в это время в баню важно прошествовал садовник Чоппий со своей женой и многочисленными детьми и родственниками. Император и проконсул незаметно втиснулись в эту толпу, среди женских юбок, и беспрепятственно прошли в баню, причём абсолютно бесплатно.

Надо обратить внимание читателей, что перед тем, как зайти в баню император и проконсул проходили мимо дома одной уважаемой матроны.Этот дом находился возле бани, напротив лавочки Просоции.
А в эту лавочку любила захаживать рабыня Лоренция Крондшталио. Эта рабыня была крайне мерзопакостная, постоянно ходила в драных лохмотьях, в цепях не по размеру и вечно жевала жареную тыкву со шкварками. От этого у неё постоянно вываливался язык с огромным жирным типуном на кончике.
В этой лавочке она любила жрать тоннами булочки, вафли и зефир. Шоколад от нее прятали, когда она входила, поэтому она сходу заваливалась в бочку с сиропом, стоящую у входа, и бултыхалась там, обзывая входящих посетителей бабуинами.
Это слово ей особенно нравилось. Что именно оно означает - точно она не знала, оно ей очень нравилось.
Лапая липкими пальцами и языком всех граждан, она постоянно ржала как лошадь, запряженная в боевую колесницу и коверкала римскую речь, болтающимся в разные стороны языком.
Жила эта рабыня у своей хозяйки в доме напротив, как мы уже сказали.
Та Лоренцию била очень часто и не давала кушать жареную тыкву, которую Лоренция просто обожала. Частенько Лоренция забиралась в хозяйский душ и жрала тайком тыкву, громко чавкая на весь дом.
Работала Лоренция рабыней по уходу за посудой, но всем говорила, что доктор и философ-психиатр. Никто, конечно, этой ерунде не верил, потому что Лоренция, прямо скажем, была глуповата. Всех гостей, за которыми она прислуживала и охотно вступала с ними в разговор, она называла - своими зайцами, хотя на зайцев никто не был похож.
Дебиловатые рассуждения Лоренции в конце концов вылились в открытые призывы свергнуть римскую власть, императора и Сенат.
Как именно - это сделать - полоумная рабыня не знала, поэтому выбегала на площадь и истошно кричала :
" Усё пропало! Это канец! Бабуины! Пролетариат - фарева! СССР - молодец!"
Кто такой этот "СССР" никто не знал, поэтому в нее летели гнилые груши и сливы... и все расходились по домам.

" А кто такой он ваще, этот проконсул?", - спросит пытливый читатель и нам придется сделать небольшое отступление в нашей истории. Дело в том, что этот жалкий заморыш Лаур, этот самый поршивейший проконсул во всей Империи - был обыкновенным гамадрилом. Хотя он тщательно это скрывал от всех римлян и постоянно маскировался под бабуина.
Но в отличие от натуральной красной, у него была синяя задница .... от постоянных ударов сандалиями. Не проходило и дня, чтобы проконсул ни получил сандалией по своей заднице от Фокса. От этого задница была даже не сИнея , а сизо-лиловая с фиолетовым отливом.
Лаур очень стеснялся этого обстоятельства и постоянно пудрил свою задницу мелом, который соскребал со стены своего дома. Все стены в доме были обшарпаные, обломанные, поэтому дыры он завешивал какими-то дурацкими картинками с изображение голых гетер.

Зайдя в баню, Лаур первым делом снял свои лохмотья и подставил задницу под мощную струю из шланга. Вода билась и разлеталась в разные стороны фонтаном, забрызгивая моющихся горожан. Этот моцион проконсул проделывал постоянно, думая, что таким образом он перестанет быть гамадрилом. Но ничего не происходило и ему приходилось опять идти на службу в Сенат как последнему лопуху.
Вот и в этот раз, стоя под струей из шланга Лаур, молча ковырялся в носу, мечтая о каких-то кренделях небесных.

Ваще надо сказать пару слов об экономике Римской империи.
В основном экономикой управляли женщины. Мужики тока и делали ,что ходили смотреть на гладиаторов , посещали бани и баловались с гетерами. Все промышленность принадлежала бабам.
Матрона Рижанция владела крупнейшей сетью хлебопекарен. С ней конкурировали местная плебейка Джиллия,которая имела несколько кондитерских и Прохия,тоже занимавшаяся выпечкой. Поетому плебс в основном питался сухомяткой.А на хлеб намазывали кетчуп производства кетчуповой фабрики " Дочери Чоппелини"
С одеждой тоже была почти монополия. Жена сенатора Негрия управляла почти всеми промышленными магазинами,такими как Квелле и Халенс. А еще была некая куртизанка Ариелия,которая занималась секонд хендом и сотрудничала с варварами.
А патриция Априора занималась самым прибыльным бизнесом. Она сидела в кармане у сенатора Бармундия и ныла. От ее слез питалась вся оросительная система древнего Рима, поэтому там были всегда очень хорошие урожаи.
НУ,ето так,ремарка,чтобы читателям было понятно ху есть ху.

В бане ещё было довольно мало народу и Фокс с Лауром смогли без труда найти себе шайку и скамеечку. Вскоре, народ начал прибывать. Первое, что поразило императора - при входе в баню посетители сразу переставали косить глазами. Вскоре в бане остался только один косоглазый - сам император, который при всём желании не мог распрямить глаз. Боясь, чтобы его не опознали, император обвязал себе голову чьей-то нижней юбкой.
Последним в баню вошёл Леонсио Альбионский. Он встал на скамеечку и красиво вытянул вперёд руку. Все сразу примолкли и принялись внимательно слушать.
- Есть такая партия, - говорил Леонсио, махая рукой, - партия плебеев, способная взять власть в свои руки и управлять государством. Ведь что получается в самом деле? Император наш глуп, косноязычен и косоглаз, а мы вынуждены подражать ему, как последние дураки. А если следующий император будет прокажённый какой-нибудь? Мы тоже должны будем заболеть проказой?
- Нет! Нет! - шумно зааплодировала толпа, размахивая вениками. - Долой императора! Да здравствует Альбионский!
- А если, - входя в раж продолжал Леонсио, - следующий император будет алкоголик или, даже, голубой? Мы тоже должны будем стать алкоголиками и голубыми?
На этот раз аплодисменты раздались потише. Видно, некоторые в толпе были не прочь пополнить армию голубых и алкоголиков.
Зато садовник Чоппий заорал:
- Долой голубых!
- Предатель, - прошипел Фокс. - Нет, я отрежу ему уши. Вместе с головой.

- Предатель, - прошипел Фокс. - Нет, я отрежу ему уши. Вместе с головой.
Но на этом Чопий не остановился.
- Доколе нами будет править этот косоглазый и сопливый, вечно пристающий к гетерам карлик? Ведь даже, когда он сидит на троне, его не видно, добрые люди говорят, что он не сидит на троне, а сидит в троне! Великий Рим достоин лучшего императора!, - кричал Чопий.
Тут все, кто был в банях, опять закричали: "Долой Фокса, хотим варвара Эриха Снарского императором! Он разделит по справедливости всю казну империи среди плебса! Хотим хлеба и зрелищ, всех гетер обобществить, забрать хлебопекарни у матроны Рижанции, а харчевни у плебейки Джилли! Запретить наряжаться римским патрициям в роскошные одежды, пусть все ходят одинаково одетыми в майки и трусы!"

Дольче и Габбану- на кол! Даешь магазины для среднего класса! Утвердить профсоюзным лидером плебея Ильичия! Всем гетерам- по Бармундию,всем Бармундиям- по Наталкии! Всем Наталкиам- по ведру оцинкованному для сбора слез!
Всем гладиаторам по отдельной гримерной перед боем!! Гонорар-только вперед!- бесновалась толпа

Всем Наталкиам- по ведру оцинкованному для сбора слез!

Иллюстрация.

Пока толпа бесновалась, Юрасио уже лез на скамейку, чтобы начать речь.
- Пидоров предлагаю не пускать в баню!, - начал сходу Юрасио, - Предлагаю пидаров всех отправить на арену в Колизей. Заодно туда отправить огородников и Бармундия. Бармундия туда надо отправить обязательно! До коле! До коле ещё эти грязные огородники будут править Римом?Долой гадов!
После этих слов Юрасио слез со скамейки и пошел мыться, а его место занял плебей Ильичий. Ну тот сразу начал призывать к восстанию рабов под руководством Спартака Энгельсовича Маркса.
- Руководящая роль партии голодранцев должна ознаменовать собой победу древнеримского пролетариата, - орал Ильичий, - Весь Рим насилия разрушим до основания и затем...
Что должно было произойти затем никто не узнал, потому что Ильичомуса стянули со скамейки и его место занял полудохлый Зергио.
- Поднимите мне веки, - закричал Зергио и все бросились тереть ему глаза, - Вижу! Я вижу тиранов и самодуров! Вот они! Хватайте их!
Он простер руки в направлении Фокса и Лаура, и толпа расступилась. Посередине стояли полуживой Фокс и бледный Лаур. Лауру, кстати, тут же захотелось покакать.
- Слышь, Фокс, пора линять, штоли
- Ага.Пора , я думаю.
И они , сорвавшись с места , рванули к выходу, падая на скользком полу и переворачивая тазики.Выбежав из бани, они устремились по направлению к дому Прохии.

Но добежать до дома Прохии им было не суждено.
Внезапно перед ними вырос отряд легионеров. Не футболистов, конечно, и не хоккеистов, а настоящих римских легионеров. Командовал ими крысобой Барт.
- А-а, вот и ещё одни бунтовщики, - закричал Барт и воины окружили Фокса с Лауром. - Схватить их! В темницу! На допрос!
Где-то вдали послышались жалобные стоны Леонсио: - Я не хотел... Меня заставили... Это всё печник Тит выдумал... Я всегда любил императора... Ай, больно!
Фокс, наконец, понял в чём дело:
- Это же мои легионеры! Они накрыли в бане всех заговорщиков. Застали на месте преступления. Да здравствуют мои доблестные воины! - заорал он. - Сейчас всех бунтарей будут пытать, бросать в кмпящую смолу и сажать на кол.
- Верно говоришь, плебей, - ответил Барт и пощекотал императора копьем по ребрам. - С вами, разбойниками, только так и поступаем. На кол и в кипящую смолу. Ты ещё не знаком с нашим дедушкой Боженькой? Вот он спец по этому делу. Языки только так вырывает у болтунов, да в смолу кипящую бросает. Кого кнутом до смерти забьёт. А с виду такой божий одуванчик - нипочём не догадаешься.
- Да знаю я этого Боженьку, - отмахнулся Фокс. - Старик свихнулся малость, но дело своё знает и службу несёт исправно. А кого это ты назвал плебеем, крысобой?
- А как тебя называть, голодранец? - заржал Барт. - Патрицием, што-ли?
- Я - император Фокс! - гордо вскинулся Фокс.
- Да ну? У императора Фокса был искусственный глаз из чистого изумруда. А у тебя что? Или ты хочешь сказать, что это тухлое яйцо - чистый изумруд?
Легионеры загоготали и принялись пинать императора и проконсула.
- Я оставил свой глаз в сокровищнице! - завопил Фокс. - Я нарочно переоделся бедным!
- Нет, вы гляньте! У этого нищеброда есть сокровищница! И что ты там хранишь? У тебя, кроме соплей, ничего и нет! - стали издеваться легионеры.
- Так,хватит этого цирка, - сказал Барт. - Заберите этих плебеев и отведи их к деду Боженьке. Он им быстро языки развяжет.

Как только Фокса с Лауром увели, из-за угла вышел какой-то человек и подошёл к Барту:
- Ну как, всё в порядке?
- Ты с ума сошёл? Не подходи ко мне на людях.
- А что такого?
- Никто не должен видеть нас вместе. Если узнают, Гастрино, что мы с тобой в заговоре...
- Наплевать. Теперь мы тут хозяева. Леонсио посадят на кол, печника сварят в смоле, а императора... надеюсь, мы его больше не увидим. Ловко ты притворился, что не узнал его!
- Да я его узнаю где угодно и как угодно. Всё-таки, у него натурально косоглазие, в отличие от других.
- Так что, путь на трон теперь свободен?
- Надо подождать. Если сразу объявить, что император пропал, может начаться смута.

Бросились к дому Прохии..

Прохия сидела в гостиной напротив Сократа.
- Ну давай,думай ,сволачь,денег в доме нет совсем,- и она заехала ему в ухо.
- Cogito ergo sum,- выдал Сократ.
-Ай,маладца,ай умница!... мы продадим эту фразу в " Римнокиа" как рингтон,кучу денег заработаем..еще!!
-In vino veritas,- напрягся Сократ и посмотрел на бутылку.
-Ах,ты идиотос,каждый вечер одна и та же песня,- Прохия треснула Сократа промеж глаз.Тот свалился на пол и затих.
В дверь постучали. На пороге стояли Ариелия и Амурия. Амурия сразу бросилась вертеться перед зеркалом в новой кожаной тунике.
-Так ,девахи,-сказала Ариелия,- Император типа свергнут, мне об этом Барсиус сказал,он работает начальником охраны тюрьмы. Фокс ,конечно,был еще тот гад, но я же поставляла ему обоср..секонд хенд трусы для проконсулов. Как ни крути,а ето свержение вредит бизнесу.
-Бани тоже придут в упадок,- кивнула Амурия,- рабы же моются бесплатно по постановлению мэра Рима Ушасиуса.
-Надо че-то делать,-согласилась Прохия,-я звоню Козе Востре.
Коза Востра была грубой жадной бабой,владелицей всех римских аптек,потому что только у нее во всем Риме было фармацевтическое образование,она была любовницей самого Парацельса.

Пока Прохия звонила, Фокса и Лаура уже волокли в темницу, по дороге дубася мечами по спине.

Темница находилась в многочисленных подвалах императорского дворца и больше напоминала склеп, чем тюрьму.
Фокса и Лаура бросили в каменный каземат, отделенный от коридора железной решеткой. В камере ничего не было, кроме охапки саломы и факела , прикрепленного к стене.
Лаур тут же начал орать, что он типа офигенный проконсул, что это бесчеловечно , что он будет жаловаться; но тут же получил по лысине мечом плашмя от преторианца в доспехах, охранявшего заключенных.
Лаур заплакал, сел в дальний угол и накрыл голову пучком соломы.
- Не плачь, - Фокс ходил по камере размеренными шагами и думал, - Я что -нибудь придумаю. В крайнем случае, нас спасут верные нам гетеры и матроны. Надо только дать им весточку на волю. Вот только - как это сделать?
- Да век воли не видать!, - неожиданно вскочил Лаур, - Рамсы попутал этот Барт! Ксиву даже не ломанул нашу, падла!Бабло и голда то мы не прихватили, а то отмазались на месте в натуре.А ты, баклан, даже волыну не взял! Как следака теперь мазать будем ? А? Отвечай за базар, кропаль! Что ты молчишь, лошара? Это ты всё накосячил!
Фокс косо смотрел всё это время на Лаура, раскрыв рот. Наконец, он проглотил слюну , загнул пальца , и в наступательном движении заорал в ответ.
- Ша! Ты на кого батон крошишь, муфлон?! Думал, что ништяки всё время будут, а теперь палево на меня скатать хочешь?Закрой хайло, олень, пока я тебе не расписал шнифты!
Лаур молча сел на солому и опять заплакал. Фокс тоже сел в противоположном углу и задумался. Наступила тягостная тишина.

И в этой тишине кто-то постучал в окно.. на карнизе сидел голубь с бумажкой в клюве.

Но голубя никто сразу не заметил, поэтому Лаур встал и подошел к решетке. Железные прутья от пола до потолка были толщиной с александрийское копье, черные и шершавые. Лаур схватился за них и попробовал раскачать. Затем попытался просунуть между прутьев плечо, а затем - голову. Голова почти пролезла, но застряла на половине и Лаур еле ее выдернул обратно.
- Эй, преторианец!, - позвал охранника Лаур, - А где у вас тут поссать можно?
- Не положено, - буркнул преторианец, перелистывая газету.
- А жрать баланду скоро принесут?
- Не положено
- Мы требуеи прокуратора Понтия Пилата! Хотим сделать заяву по полной сознанке.
- Не положено
- Да что ты заладил - не положено, не положено?!! А маляву на волю чиркануть можно?
- Не положено
- Козел. - сквозь зубы прошипел Лаур и опять сел на солому.
Голубь заварковал и Фокс посмотрел в окошко.
- О! Похоже, что голубиная почта прилетела.Он выхватил записку из клюва и развернул папирусный обрывок.

А в это время в императорской сокровищнице происходила следующая сцена. Крысобой Барт и бандит Гастрино переворачивали шкатулки с драгоценностями, рылись в сундуках, перетряхивая разное тряпьё.
- О, нашел! - воскликнул крысобой, и в его руке появился изумрудный глаз. - Вот он, признак императора. Теперь, дело за малым.
Гастрино сразу как-то сник и спросил:
- Барт, а может не надо? Боюсь я...
- Назад дороги нет, ответил Барт. - Раз мы встали на этот путь лжи и предательства, то нужно пройти его до конца. - Он достал кинжал и подошёл к Гастрино.
Гастрино заплакал и пробовал закрыть лицо руками, но Барт был сильнее.
- А-а-а! - дико завопил Гастрино, когда Барт вырвал ему глаз. - У-у-у, умираю!
- Не ори, придурок, - сказал крысобой, вставляя бандиту изумрудный глаз. - Теперь ты - император Фокс. Вся власть в твоих руках. Почти вся. Надеюсь, ты понимаешь?
- У-у-у- выл Гастрино, катаясь по полу. - Почему просто нельзя было возвести меня на трон?
- Кому же нужен безродный бандит-император? - удивился Барт. - Этак, я и сам мог бы стать императором. Да боюсь, бунты начнутся. Кстати, надо издать указ о запрещении обсуждения действий легионеров. И эти, публичные собрания тоже надо запретить. Хотят - пусть пишут мне письма. А потом я отрублю бошки этим писателям.
Гастрино пришёл немного в себя.
- А эти уже того? - спросил он.
- Надо узнать. Думаю, дед Боженька уже ими занимается. Пойти посмотреть, как он варит их в смоле, насаженными на кол, как шашлыки.

..А тем временем..

Парацельс внимательно выслушал Козу Востру.
- Ты уверена,что это поможет бизнесу?
-Зуб даю! Да и хочу показать этим мадамам,что я тоже что-то могу. А то они меня за необразованную девку считают.
Парацельс тут же позвонил Барту: " Так ,это Императорский лекарь беспокоит. Вы там не забыли,что у вас завтра в тюрьме всеобщий медосмотр. Как это нельзя?? Это постановление Римского департамента здравоохранения. Зрение,уши ну и прочие части тела на предмет болезней нехороших..Кстати,как там поживает ваш трип..хмм ну об этом потом. Нет,сам я не приду,зачем, медосмотр для проформы,пришлю трех весталок и достаточно. Вы уж там явку обеспечьте.

- Придурки какие-то!, - бросил трубку Барт, - У меня здесь государственный переворот полным ходом идет, а они какую-то санэпидемстанцию присылают. Наверное, опять взятку будут выманивать.
Барт посмотрел на Гастрино и отвел взгляд. Смотреть на Гастрино, действительно, было тяжело - по щеке струилась кровь из глаза, сам он выглядел жалко и скорбно, а туника была вся в кровавых пятнах.
- Иди переоденься, что ли уже. Противно на тебя смотреть!
- А чё такого, - удивился Гастрино.
- Ты мне вот лучше скажи : чё ты такой лизоблюд и подхалим? Ходишь за мной тенью.
- Так я же люблю тебя! Ты забыл?
- Любовничек, твоюмать, - отвернулся Барт и начал рассматривать мраморный пол.
- Не понял?! Может у тебя кто-то другой уже завелся?, - подозрительно прищурился Гастрино.
- Иди переодеваться! , -начал орать Барт, - Достали вы уже все!

Фокс развернул бумажку, которую принёс голубь. Корявыми буквами там было написано: "Фокс, ты - покойник. Целую, Барт"
Император хотел разорвать бумажку, но потом передумал и не стал.
- А чё ты её не порвал? - удивился Лаур.
- Мало ли, - уклончиво ответил Фокс. - Может, пригодится ещё. Вместо туалетной бумаги...
Заскрежетали дверные замки, и на пороге появился стражник.
- Эй, вы, убогие! На выход! - махнул он копьём.
- А куда нас поведут? - полюбопытствовал Лаур.
Вместо ответа стражник ткнул его копьём. - А ну, пшли быстрее! Шнель!
Их втолкнули в какую-то комнату, где было жарко, как в бане. Посреди комнаты кипел огромный котёл со смолой. По углам были наставлены колья. Фокс посмотрел на колья и ему стало не по себе. Там уже сидели Альбионский и Тит.
Тут к ним подбежал какой-то старичок, одетый только в простой кожаный фартук. Фартук был в бурых пятнах. Лицо у старичка было очень доброе, как у старого ангела.
- А, новые клиенты прибыли! - весело воскликнул старичок. - Ну, познакомьтесь с дедушкой Боженькой. Думаю, что мы с вами станем добрыми друзьями. Хи-хи! Сейчас наточу для вас колья, да поострее. А перед этим заставлю вылизать раскалённую сковородку.
Фоксу и Лауру стало не по себе.
- Пропали мы, Лаур, - простонал Фокс.
- Да-а, - ответил проконсул. - Попали, как кур в ощип.

Тем временем в Риме продолжались волнения плебса. Лоренция Крондшталио разъезжала по городу в остроконечном колпаке на трехколесном велосипеде, за нею стройными рядами вышагивали фанатично преданные ей бабуины, вооруженные палками, тухлыми яйцами и гнилыми помидорами. К бабуинам присоединялись плебейские отряды, во главе которых стояли известные баламуты и краснобаи Чопий и Ильичий.
- Долой власть патрициев! Преторианцев в гладиаторы.! Матрон в бордели! Каждому плебею по изумрудному глазу! - скандировала толпа.
Все это войско направлялось к императорскому дворцу, попутно успевая грабить продуктовые и винные лавки.

Пока войско направлялось ко дворцу Фокс и Лаур стояли перед горячей сковородкой в подвале и соображали - что делать.
Тут Фокс вспомнил про записку. Он достал ее и внимательно перечитал. Затем он оторвал от нее кусочек, где было написано слово "Фокс".
- А у меня к тебе послание от Барта, - нагло выставив ногу вперед, сказал Фокс, обращаясь к деду, - Просил тебе передать. На! Читай!
Дедушка схватил записку и начал жадно ее прочитывать.
- Так за что это он меня?, - дедушка бегал вокруг сковородки и махал руками, как крыльями.
- Всё! Допрыгался ты!, - подлил масла Лаур.
- И чё теперь делать?
- Как чё? Смываться тебе надо отсюда. И чем быстрее, тем лучше.
- Как же так? Как же так? Я же всегда верой и правдой.. Как же так?
- Хорош причитать! Вали быстрее, пока за тобой не пришли преторианцы.
- Ага, ага, - засуетился дед и начал снимать кожаный передник.
Затем он побежал к выходу, оставив дверь открытой.
- Молодец, ты Фокс! Быстро сообразил.
- А то!
- Пошли отсюда, надо выбираться из этих казематов.
И Лаур с Фоксом быстро побежали вверх по крутой каменной лестнице. Выбежав на улицу, они остановились передышать и сообразить - что делать дальше.

Среди предводителей бунтующего плебса единства не было. Лоренции Крондшталио участвовать в боях совсем даже и не хотелось, а хотела она только покрасоваться на публике, словить драйв, а потом тихо слинять.
Чопий тоже не был твердо убежден в необходимости брать императорский дворец, а вот Ильичий метил в императоры. Он уже представлял себя одетым в тогу, в золотом лавровом венке, в окружении красавиц - весталок, осыпающих его лепестками роз. Он уже мысленно называл себя император Ильичий Первый.
Дело стало за малым - взять власть, а потом избавиться от соратников.

- Теперь надо бежать во дворец и взять власть обратно в наши руки, - сказал Фокс.
- Ну да? - возразил Лаур. - Там нас крысобой схватит. И тогда уже, прикончит на месте. Нет, надо что-то другое придумать. Проникнуть во дворец надо незаметно.
- Кажется я что-то придумал, - сказал Фокс. - Пошли к гетерам.
__________________________________________________________________
Самозванец Гастрино сидел на императорском троне. Он постоянно поправлял свой изумрудный глаз. Половина лица его была завязана тряпкой, чтобы его не узнали. Сказали, что у императора болят зубы. За час, который Гастрино провёл на троне, он успел принять несколько очень непопулярных решений. По навету Барта, разумеется. Итак, он успел подписать десять смертных приговоров, обложить народ налогами со всех сторон. В общем, делал всё, чтобы императора Фокса Тупого переименовали в Фокса Лютого. Даже патриции возроптали. "Ну, зверь, - шептали они друг другу. - Совсем озверел..." Среди придворных зрел заговор.
Покончив с делами, Гастрино решил, что пора бы и отдохнуть.
- Эй, стража! Привести ко мне гетер! Да побольше!
Стражник выскочил на улицу, раздумывая, что это нашло на императора Фокса, что он запросил гетер. С тех пор, как его жена, Мадама императорша поймала его с гетерами, Фокс не мог вспоминать о них без судорог. Потому что это именно Мадама так его изуродовала, чтобы неповадно было ходить по всяким гетерам. Но, приказ есть приказ, и солдат побежал к Амурии, нанимать гетер.

Пока солдат бегал за гетерами, Барт бегал вокруг трона.
- Слушай, может мы палку перегибаем? , - сомневался Всадник и выковыривал козявки из носа, - Патриции вроде ропщут.
- Не ссы, Барт, - развалившись в троне, жрал эклер Гастрино, измазывая щёки кремом.
- Да как же не ссать то?! Ведь нахрен заколют копьями!
- О! Я знаю!, - вскочил с трона Гастрино, - Надо тебе речь перед народом толкнуть!
- А чё я скажу? Я же не бэ, ни мэ, ни кукарку!
- Скажи чёнить про халяву.
- Ага! Понял! Надо потренироваться.
Барт запахнул тунику и вышел на середину зала. Вытянув вперед обе руки, он крикнул :
- Да здравствует халява! Всё должно быть на халяву! Халявные продукты, халявные рабы, халявные деньги! Много денег на халяву! Все гетеры - на халяву, все - бани, налоги, поборы, оброки, пошлины и военная служба - на халяву!
- Ты чё, дурак? Какая халявная военная служба?
- Ой... не то, - засмущался Барт, - Да здравствует халявный народ и холявная водка!
- О! Вот это правильно! Иди толкни речь в окно.
Барт подбежал к окну и крикнул :
- Народ! Халява!
- Где?, - ответил народ.

- Где-где? В Караганде! - находчиво ответил Барт.
Находившийся тут же заморский хан Жанин крикнул: - Вперёд! На Караганду! Даёшь, халяву!
- Даёшь! Даёшь! На Караганду! Возьмём на измор! - подхватила вся толпа и сорвалась с места. Люди бежали, сами не зная куда, лишь бы бежать. Вскоре на площади не осталось ни одного человека.
- Вот это да! - восхитился Гастрино. - Ну и голова ты, Барт! Пожалуй, чем быстрее отрубить тебе голову, тем лучше, - добавил он уже себе под нос.
_________________________________________________________________________________
В это время в борделе Амурии, Фокс и Лаур умоляли её дать им какие-нибудь гетерские одежды, чтобы проникнуть во дворец.
- А что вам в этом дворце? - лениво спросила Амурия, пока раб Зергио лизал ей пятки.
- Ну, я хочу вернуть свой трон, который занял какой-то самозванец, - честно ответил Фокс.
- Хорошо, - сказала Амурия. - Пиши расписку, что потом подаришь мне за это одну из провинций и богатого мужа в придачу.
- Не верьте ему, госпожа, - осмелился подать голос Зергио. - Обманет, ведь.
- Не твоё дело, раб, - ответила Амурия и стукнула Зергио палкой. - А вы идите, переодеваться, - обратилась она к Фоксу и Лауру.
Не успели они выйти в другую комнату, как на пороге появился запыхавшийся стражник и объвил, что император желает гетер. Десять штук.
- Для императора, всё, что угодно, - важно сказала Амурия и хлопнула в ладоши. - Эй, приведите сюда девок.
Служанки поспешили исполнить её приказание, и вскоре комната наполнилась женщинами, закутанными в разноцветные туники.
- Вот, - нахваливала Амурия, - товар первосортный. Специально для императора выращенный.
От такого количества женщин у солдата даже во рту пересохло. Он был уже немолод, и женщины посещали его редко. Звали его Хений.
- Так, эту беру, эту, вот эта хороша и та, в розовой тунике. А это что за гренадёры? - удивился он, увидев Фокса с Лауром, которые скромно стояли, завёрнутые в туники.
- Это новое поступление, - объяснила Амурия. - Бывшие дискоболки, бросившие спорт. Решили освоить другую профессию. Редкие экземпляры.
- Хорошо, давай и их тоже. Нашему императору нравятся здоровые бабы. Ну, стройтеся парами и все идите за мной. Песню - за-пе-вай!

В ожидании гетер, Гастрино и Барт решили позвать пророчицу, чтобы она предсказала им будущее. Вскоре, пророчицу привели. Звали её Анжела Дэвис.
- Ну, что вам от меня надо? - сварливо спросила она.
- Хотим узнать, что нас ждёт? - ответил Гастрино.
- Хорошо, скажу. Но деньги вперёд.
Получив вознаграждение, пророчица надела шапку, достала хрустальный шар и огромную серую кошку. Кошка тут же вцепилась Барту когтями в лицо и дико замяукала. Пока Барт носился по комнате, пытаясь отодрать кошку, Анжела вошла в транс и чужим, потусторонним голосом сообщила:
- Ждёт нас беда большая. На нашей земле зародится фашизм, а нас будут гламурно именовать макаронниками.
- А когда это будет? - поинтересовался Гастрино.
- Может, через год. Может, через десять тысяч лет. Астрология не даёт точные сроки.
Тут Барту, наконец, удалось отодрать кошку и отшвырнуть куда подальше. Кошка попала прямо в хрустальный шар. Шар разбился, и Анжела вышла из транса.
- Вай, мой шар! - начала причитать пророчица. - Вы его разбили! За это я предскажу вам наводнения, пожары, голод и эпидемию диареи. - И схватив кошку, разъярённая пророчица выскочила вон.
- Чё она сказала-то? - поинтересовался Барт, замазывая царапины мёдом.
- А фиг её знает. Я ничё не понял. Про какой-то фашизм с макаронами.
- Тьфу! - сплюнул Барт. - Только деньги зря потратили.
Тут в покои вбежал стражник Хений и громко объявил:
- Гетеры для императора!

В зал вошли две гетеры в шелковых красных туниках. Сообразительный читатель уже догадался , что это были наши герои - Фокс и Лаур.
Они решили жестоко отмстить самозванцам, поэтому сразу напали на Барта и Гастрино и зарезали их ножиком.
Лаур кромсал тело Барта с особым цинизмом - вспоров ему живот, проконсул вывалил кишки Барта на пол и начал их неистово топтать ногами.Затем он отрезал Всаднику голову и начал ее играть в футбол, бегая по залу. Голова Барта подпрыгивала и каталась по полу, оставляя кровавые длинные полосы. Наконец Лаур сильным ударом ноги послал голову в бетонную стену, голова раскололась на две половины, вывалив зелено-ржавые мозги. Чавкая и захлебываясь слюной, Лаур сожрал эти мозги так - без хлеба и соли, сырыми.
Фокс в это время, подвесив Гастрино за ноги, сдирал с него шкуру живьем, отрезая мясо со всех частей тела большими кусками. Гастрино орал, но ничего не мог поделать , и в оконцовке всё таки издох.

Так закончилась эта страница истории Римской Империи, золотыми буквами обозначенная в скрижалях и старинных фолиантах. Дальнейшая судьба императора Фокса и проконсула Лаура нам неизвестна, что является дальнейшей задачей современных археологических раскопок.

что является дальнейшей задачей современных археологических раскопок. Современный археолог Фёдор Крюгер решил покопаться у Колизея. Дождавшись момента, когда очередная партия туристов завернула за угол, он быстро достал кайло из саквояжа и долбанул им по стене амфитеатра, жестоко промахнулся и стукнул себе по пальцу. Фёдор закричал дурным голосом, от чего несколько камней вывалились из ниши стены. Три камня скатились ему под ноги... Взглянув на эти камни, археолог враз заткнулся - это были черепа. Один череп был с многочисленными вмятинами, а два других были частями одного целого. Фёдор покидал черепа в мешок и, озираясь по сторонам, с добычей побежал к себе в палатку, раскинутую неподалёку. В палатке Фёдор вывалил находку из мешка: к глазницам черепов были привязаны жетоны с именами, на одном черепе - Гастрино, а на половине другого черепа - Барт. Фёдор на радостях пошёл плясать врисядку и спел гимн СССР.
... И каково было его изумление, когда результаты экспертизы показали, что черепа принадлежали совсем не Барту и Гастрино. Фёдор сделал открытие - император Фокс и проконсул Лаур замочили двойников самозванцев, а не их самих. Видимо, они, незамеченными, под покровом ночи, покинули дворец, вместо себя оставив рабов-двойников. Это было самым великим историческим открытием века!

Дальнейшая судьба императора Фокса и проконсула Лаура нам неизвестна Это потому, что император Фокс, не желая отдавать долг Амурии, заметал все следы своего пребывания. Но Амурия была очень умная и всесторонне развитая гетера, что не оставляет сомнений - она сумела выцарапать долг у императора с тысячными процентами.

Однако, перед тем как зарезать самозванцев, в тронном зале произошло вот что.
Итак Гетеры вошли в зал. Гастрино сразу начал облизывать губы и придирчиво рассматривать женщин. Наконец, взгляд его остановился на одной из них:
- Дайте мне вот эту, горбатую, - показал он пальцем на Фокса. - Начну с самой страшной. Эй, налейте вина!
Гастрино приблизился к Фоксу, вручил ему один бокал и откинул ему капюшон. Однако вместо дамского лица на него смотрел косой глаз императора.
- За что выпьем? - свирепо спросил Фокс.
Гастрино побледнел и хотел упасть в обморок, но тут подбежал Барт.
- Эй, стража! Схватить этого мерзкого плебея!
- Я не плебей! - заорал Фокс. - Я - император!
Сидевшие в зале патриции изумлённо зашептались.
- Чем докажешь? - грубо спросил Барт. - У тебя нет изумрудного глаза. Ты - самозванец. Сейчас тебя сварят в кипящей смоле прямо здесь. Взять его!
Стражники кинулись к Фоксу, но тут Лаур сказал:
- Подождите! Вы же помните, что у императора на груди была татуировка?
- Да, да! - воскликнули все хором.
- Так пусть этот бандит её продемонстрирует, - показал Лаур на Гастрино.
Гастрино пытался сопротивляться, но, в конце концов, с него содрали алую тогу, но, кроме жидких волос на его груди ничего не было.
- Самозванец! - ахнули патриции.
- Ещё неизвестно, есть ли татуировка у этого бродяги! - завопил Барт, показывая на Фокса.
- Ну же, император, покажи им свою татуировку, - сказал проконсул Фоксу.
Фокс долго стеснялся и отказывался, потом скинул тунику и все увидели на его груди надпись: "Синглемалт - форэва!" Впрочем, что это оначало, не знал и сам император.
- Ура! Вот он, наш император! Долой самозванцев! - закричали тут все присутствующие.
Барт с Гастрино хотели незаметно улизнуть, но их догнали и...
-