Король заскучал и отошёл от окна. Он почесал голову, посмотрел в потолок и сказал:
- Позови ко мне Первого министра, г-на Фоксено. Пусть издаст указ, чтобы не платить революционерам пенсии. Может у них дури-то сразу поубавится.
- Ваше Величество, - присела в глубоком реверансе мадам Буковье. - Я как раз хотела просить вас...
-Ну?
- Пока вам не отрубили голову... Не могли бы вы дать г-ну Фоксено какой-нибудь титул. Ну там, маркиза или барона. Лучше, конечно, графа или герцога. И заставьте его на мне жениться.
- На что ему титул? - удивился Лаур. - Всё равно, на днях я собирался его повесить. Какая ему разница, с титулом или без?
- Помилуйте, Ваше Величество! - завыла мадам Буковье и бухнулась королю в ноги. - Фоксено - гад, конечно, но не до такой же степени, чтобы помирать неженатым! Пусть сперва станет графом и женится на мне, а потом хоть вешайте его, хоть четвертуйте!
- А ты с чего замуж-то надумала? - поинтересовался король. - Да ещё за такого прохвоста?
- Да я... я с ним уже десять детей прижила, - смущённо потупилась мадам Буковье и закрыла лицо платочком. - А он ни в какую не женится. Пришлёт мне букет каких-то драных ромашек и всё.
- Ладно, не реви, - сказал король. - И правда, надо сделать Фоксено подлянку, а затем уже его повесить. - Лаур радостно потёр руки. - Зови его сюда.
- Ага, я мигом! - радостно воскликнула мадам Буковье и ринулась прочь из королевских покоев. А король снова уставился в окно, где к старому эмигранту-оккупанту присоединился ещё один старикан, на вид тоже немного бесноватый. Старик бегал с плакатом, на котором была надпись "За французский язык во всём мире!"
- Кто это такой? - пробормотал король.
- Это известный агитатор, г-н Титовье, - ответил кто-то за его спиной.
Король вздрогнул. Занятый своими мыслями он не услышал, как в кабинет вошёл его первый министр Алексис Фоксено.

- А! - воскликнул приговоренный король, обрадовавшись приходу первого министра, - Вот мне то как раз тебя и нужно!
- А что случилось?
- Я вот тут подумал, - обнял за плечо Фоксено король и начал прохаживаться по тронному залу, - Я решил тебя женить на Буковье.
- А кто это такая?, - картинно вылупил глаза первый министр, делая вид, что не знает о чем речь.
- Да есть тут одна дура. Пристает ко мне постоянно со своими просьбами. Не в службу, а в дружбу... ты бы женился на ней , что ли уже. А то сил уже нет моих - видеть эту психическую чумичку.

Первый министр хотел уже было врезать звонкую оплеуху королю, по обыкновению, но передумал, решив , что это всегда успеется. Фоксено знал, что Лаур славился своими политическими интригами при дворе, строил всем каверзы, сплетничал и обманывал придворных на деньги. Поэтому министр недоверчиво посмотрел на короля, чувствуя неладное :

- Ваше Величество, - начал Фоксено после небольшой паузы, - Спасибо за оказанное доверие, но сейчас это не входит в мои планы.
- Не понял?!!, - неожиданно закричал король и начал метаться по залу, переворачивая стулья с высокими спинками, - Мне перечить?! Мне, твоему королю?! Да как ты смеешь?!
- Так Вам же, Ваше Величество, не сегодня - завтра отрубят голову. Разве Вы это не знаете? Вы что, не учили в школе историю Франции?
- Ну и что мне теперь делать?, - вдруг неожиданно сник Лаур и сел на пол. Было видно как дрожат его руки.
- Я предлагаю Вам жениться.
- Зачем?
- Ну это же просто! Вы женитесь, уезжаете в командировку, а в это время революционеры отрубают голову королеве. Им ведь без разницы : кому голову рубить. А Вы потом приезжаете из командировки как ни в чем не бывало.
- Хороший план! А на ком мне жениться?
- Да вот хотя бы возьмите эту мерзкую старушенцию Лоро. Очень хорошая кандидатура на эшафот. Ей как раз там - самое место.
- Согласен.

- А мне дайте титул графа, - потребовал Фоксено. - Я уже столько лет служу вам верой и правдой, столько миллионов ук... раздобыл для королевской казны. Неужели я не заслужил быть дворянином?!
- Эх, ладно, - ответил король. - Я сегодня добрый.
Он подошёл к столу, оторвал клочок туалетной бумаги и что-то на ней нацарапал. Затем вручил бумажку министру и сказал:
- Вот, жалую тебя титулом графа. Отныне ты - Алексис Жюль граф де Фоксено.
Польщённый министр, которого первый раз в жизни назвали так торжественно, упал на колени, поцеловал королю руку, а затем поцеловал свою дворянскую грамоту.
- Теперь о делах, - сказал король. - Что это за Титовье, о котором ты мне говорил? Чего он хочет? Может ему голову отрубить?
- Он хочет, чтобы во всём мире говорили только на французском языке, - ответил де Фоксено. - Вернее, не хочет, а решительно требует.
- А мне нравится эта мысль, - воскликнул Лаур. - Я очень люблю говорить по-французски. По правде сказать, по-другому я вообще говорить не могу. Вот на днях прибыли ко мне два английских посла. Ну и начали они мне фефекать по-ихнему, как будто дразнятся. А я и приказал вырвать им их английские языки, да скормить собакам! Здорово я придумал? - и король громко заржал, довольный своей проделкой.
- Здорово, - мрачно согласился премьер-министр. - Так здорово, что проклятые овсянники решили объявить нам войну.
- А чё ж не объявили? - удивился король.
- Так у послов языки выдраны, а новые боятся сюда ехать, - пояснил де Фоксено. - Из-за вас мы остались без войны. И теперь весь этот скверный народишко, который мог бы пойти в битву, тусуется под окнами вашего дворца и сооружает эшафот.
- Вот, блинн! - хлопнул себя по лбу король. - А что если нам объявить войну овсянникам? Опередим их, так сказать?
- Не успеем, - мрачно ответил министр. - У нас никто по-английски говорить не умеет, а учить долго.
- А что если нам сослать в Сибирь этого Ильича? - воодушевлённо спросил Лаур. - Пусть там весь снег уберёт.
- Не получится, - отрезал де Фоксено. - Русский император говорит, что у него своих бандитов полно.
- А мы Ильича через Америку в Сибирь забросим - ихний император и не узнает, - жалобно предложил король.

- Сибирь ему не страшна. Он из Сибири как раз к нам и приехал делать революцию. Там он ее почти сделал уже, но немного не хватило керосину. Теперь сидит тут и пишет свои мерзкие писульки в интернете.
- А что, у нас уже провели интернет?
- Да. Вчера. А Вы не знали?
- Не знал. Мне никто ничего не сообщает кроме моего шпионского агента Хаусо.
- Теперь знайте. Теперь можно связаться по интернету с овсянниками и объявить им войну.

В это время за окном опять начали кричать и громко стрелять из ружей. Король и новоиспеченный граф подошли к окну и открыли пошире ставни.
Внизу на площади бегал Ильич в синей майке, на которой белыми буквами было написано : " Свобода, равенство, братство". Надпись была на русском языке, поэтому король переспросил :
- А что там у него написано?
- Пьянство, разврат, кидалово, - соврал граф, потому что тоже не знал русского, но всем говорил, что знает двадцать три языка.
- Я тоже люблю разврат, - начал вспоминать свои любовные похождения король в те времена, когда он был простым слесарем-сантехником на заводе по переработке кроличьих тушек в чистящее средство для унитазов.
- Я помню...
- Что ты можешь помнить? Ты тогда еще под стол пешком ходил, - отрезал король и поправил сползающие штаны из которых сыпался песок при ходьбе.
Король был таким старым, что придворные дворники частенько его просили зимой пройтись по тротуару туда-сюда, когда тротуар покрывался коркой льда. Король никогда не отказывался, но просил после этого сделать ему клизму раствором мышьяка. Дворники не отказывались.

- А этот Ильич один сюда приехал или у него есть сообщники?, - опять начал задавать вопросы король, жуя бублик с маком.
- У него есть помощник Титовье, но он туго соображает что к чему и постоянно задает вопросы Ильичу. Но Ильич сильно нервничает и часто они дерутся.
- И кто кого...?, - продолжал задавать вопросы король набитым бубликом ртом.
- Титовье.
- Да?
-Да. Титовье тоже очень нервничает и очень нетерпеливый.
- И что?
- Он такой нетерпеливый, что не может дождаться исторического момента, когда Вам отрубят голову и решил отрубить голову Ильичу.
- Отрубил?
- Пока нет. Начал писать в интернете. Кстати, пишет он отлично и всегда прав.

- Прав, говоришь? - переспросил король. - А посмотрю-ка я этот интернет.
Король хлопнул в ладоши и придворные торжественно внесли золотой ноутбук, инкрустированный алмазами и сапфирами. Ноутбук был очень тяжёл, так что придворные кряхтели и очень боялись его уронить. Один из придворных нажал кнопочку. На экране загорелась приветственная надпись: "Долой самодержавие!"
- Это что такое? - нахмурился король. - Это твой Титовье пишет?
- Нет, - испугался граф за своего протеже. - Не иначе, Ильич шалит. Сибирскую язву подпустил. А Титовье всё правильно пишет, не сомневайтесь.
Наконец загрузка системы закончилась. Король набрал в поисковике слово "Титовье" и наугад ткнул в первый попавшийся сайт. На экране появился портрет Титовье, а под ним статья. Лаур начал читать вслух:
"Братья мои, сёстры мои, двоюродные тёти и троюродные племянники! Сегодня я хочу рассказать вам о нашем премьер-министре. Об этом жирном коте, который довёл нас всех до ручки. Мало того, что он обокрал всю королевскую казну, насилует наших жён и бабушек, так ещё и...
- Значит, правду Титовье пишет? - насмешливо спросил король.
- Врёт он всё, Ваше Величество! - воскликнул Фоксено, изо всех сил стараясь сделать честное лицо. Правда, это ему удавалось очень плохо, потому что такого лица у Фоксено отродясь не было. Он сразу родился с рожей жулика и проходимца, и с ним даже отказались нянчиться все няньки. - Я перепутал! Это другой господин честный, а Титовье - отъявленный жулик! Мошенник и негодяй! Надо быстрее отрубить ему голову.
- Да не волнуйся ты так, - успокоил графа король и поцеловал его в лысую макушку. - Всё равно я хотел тебя на днях повесить. - И король горько заплакал. - Мне будет тебя не хватать.
В это время в комнату вбежала принцесса Амурель, дочка короля от третьего брака.
- Папенька! - закричала она, бросаясь к королю. - Лоро говорит, что нам нужно срочно бежать! Скрыться в провинции, притвориться, что мы простые пролетарии, и тогда нас не поймают!
- А чего нам притворяться?- удивился Лаур. - Мы и есть пролетарии. Манеры-то у нас ещё те. Посмотри хоть на графа Фоксено. Сморкается прямо на тротуар, руки перед обедом не моет, а когда чихает, то рот не прикрывает.
- Фи, папенька, - сморщила носик принцесса Амурель. - И надо же вам было взять в министры такого мужлана? Мне перед подругами стыдно прямо.
- А где нам других взять? - удивился король. - Мы и сами не из благородных. - И король громко чихнул, забрызгав всех окружающих.
Придворные сразу стали гордо демонстрировать друг другу те места, на которые попала королевская слюна и обещались не мыть это место три дня. Впрочем, в те времена придворные вообще не мылись, поэтому сдержать обещание было очень легко.

Чаще всех не мылась сама принцесса Амурель. Ходила она крайне грязная и вонючая, демонстративно показывая всем свои черные грязные ногти с облупившимся красным лаком. Липкие сбившиеся в комок волосы болотного цвета падали на грязные плечи вонючими лоскутами, а губная помада была измазана по всему рту и подбородку. В целях экономии Амурель не смывала старую помаду перед сном, а утром наносила новый слой на старый, поэтому присохшая помада была похожа на куски пластилина.
Ноги она мыла только раз в году перед Лиго, поэтому от нее несло пОтом и навозом с такой интенсивностью, что от нее шарахались все придворные, когда она проходила по дворцовым коридорам.
Фоксино, завидев принцессу, всегда старался перейти на другую сторону улицы, но это не всегда удавалось. Иногда вонючая принцесса подлавливала его в мужском туалете, в который она любила захаживать по вечерам. В те моменты графа всегда тошнило. А однажды графа так стошнило, что вырвало прямо на платье принцессы неперевареным борщом с пирожками.
Принцессу это не очень расстроило, потому что платье и так было в грязных пятнах навоза, воняло за километр и было испачкано раздавленными тараканами.
К слову говоря, принцесса любила тараканов. Особенно она любила сверчков. Именно поэтому она с утра до вечера ошивалась по дворцовым туалетам, отлавливая под унитазами насекомых и набивая ими свой рот.
Туалетные сверчки - было излюбленное лакомство принцессы. Стоило сверчку застрекотать, как Амурель сразу срывалась с места и неслась ловить сверчков, мокриц, тараканов, сороконожек и гусениц.

Сейчас принцесса Амурель стояла со сжатым кулачком и довольно улыбалась.
- А ну, покажи, что там у тебя! - рявкнул на неё де Фоксено. Он всегда орал на неё и даже бил, потому что всю жизнь хотел на ней жениться, чтобы стать королём. У Фоксено даже был припасён сильный яд, который он намеревался подложить в кролика, приготовленного для старого короля. Но Амурель ни в какую не хотела идти замуж за Фоксено, потому что он был косой, рябой и плохо говорил по-французски.
Амурель разжала кулак. Оттуда сразу же вылетела стайка оводов и, почуяв свободу и пищу, они сразу начали кусать всех присутствующих. Короля овод ужалил за заднее место, отчего тот начал скакать, словно ужаленный оводом. А графу де Фоксено овод впился прямо в нос, отчего последний стал похож на перезрелый помидор. Амурель развеселилась и достала из кармана несколько пчёл. Те начали жужжать, целясь в короля и графа.
- Откуда у тебя эта гадость? - вопил король, размахивая руками.
- Это мне дал тот иностранный старичок на площади, - безмятежно ответила Амурель. - Кажется, все называли его И-лич. Он подошёл ко мне и сказал: "девочка, отнеси своему папе и премьер-министру вот этих добрых зверюшек". И дал мне целую пригоршню.
- А фто ты фелала на флощади? - сердито закричал король с английским акцентом, потому что пчела укусила его за язык.
- Как что? - удивилась Амурель. - Мы же там эшафот строим. Дядя Титовье сказал, что тебе отрубят бошку. Он сказал, что всем королям полагается рубить бошку.

Фоксино при этих словах искоса посмотрел на короля, отчего косые глаза еще больше скосились к переносице. Король не подал виду, что испугался, но всем стало понятно, что он хочет в туалет. Он начал ерзать на троне своим безобразным телом, трясти кусками жира в лихорадке и раздувать ноздри, жадно вдыхая вонючий воздух от Амурели.
Затем он высунул язык, показывая, что не боится Титовье и даже один раз громко стукнулся головой об табуретку.
- Слушай мою команду!, - закричал Лаур, вскакивая на табуретку и размахивая руками, - Свистать всех наверх! Бей в барабаны! Труба зовет!
- Вы , видать, папенька, совсем ополоумели. Какие барабаны?
- Готовься к обороне! Пушки на огневой рубеж!, - продолжал кричать король, пока Фонсино стаскивал его с табуретки.
- Перестаньте визжать, папенька!
- Заткнись , доченька! Всем готовится к отражению противника! Кавалерия, принять боеготовность номер один! Пехота обходит с флангов! Фланги обходят с тыла! Бронебойно-осколочным заряжай! Шашки наголо! Свистать всех наверх!... Ой! А вот зачем вы это мне сейчас вкололи?
- Это так надо для лучшей диспозиции, - ответил ему Фоксино, пряча шприц со снотворным в саквояж.

- Измена! - прохрипел король и громко захрапел, свалившись с трона. Корона с его головы слетела, и граф де Фоксено тут же схватил её своими загребущими лапами. Он подбежал к зеркалу, напялил на себя корону и начал строить рожи своему отражению. Он надувал щёки, высовывал язык и дико таращил глаза, становясь похожим на городского сумасшедшего, кардинала д'Апостоля.
- Корона мне к лицу, - шептал он. - Теперь я - король! А не этот жирный боров.
- Эй! Ты зачем надел папенькину корону? - возмущённо спросила Амурелия. - Ещё вшей туда нанесёшь. Потом делай после тебя санобработку.
Фоксено тупо посмотрел на неё, словно видел в первый раз. Затем лицо его прояснилось и он схватил Амурель за руку.
- Попалась! Теперь я тотчас женюсь на тебе и стану королём. - И граф начал грубо целовать принцессу. Та отбивалась и даже пару раз въехала министру в глаз. Но силы были неравны. Граф уже успел разорвать на принцессе её грязное платье, как в комнату вбежала старая Лоро, а за ней спешила мадам Буковье.
- Вот он, прелюбодей! - торжественно заявила Лоро, указывая на графа. - Вот он, негодяй!
Принцесса Амурель вырвалась из рук де Фоксено и пронзительно закричала:
- Не виноватая я! Он сам пришёл!
От её крика король Лаур задёргался во сне и проснулся.
- А? Я что-то пропустил? - спросил он, приподнимаясь с пола.

- Придурок ты , а не король, - начала визжать Буковье, тряся сонного короля за грудки, - твою дочь насилуют среди бела дня, а ты , Вашевеличество, дрыхнешь на полу! ПроклЯтый!
И она сильно вмазала ладонью на лицу несчастного Лаура. Король только успел глотнуть воздуха, промычать что-то нечленораздельное и грохнулся опять в обморок.

- Распууустить парлаааамент! Отруубить королююю головуу! , - доносились крики с площади через открытое окно.
- О! Слышите?, - граф подбежал к окну, - Опять Титовье начал свою агитацию.
- Знаете что?, - неожиданно закричала грязная принцесса, - Я предлагаю отдать папеньку толпе, чтобы они отрубили ему голову.
- Зачем?, - удивилась Лоро.
- Тогда они нас, может быть, не тронут и мы незаметно улизнем ночью из дворца.
- Хорошая мысль!, - согласился граф.
- Хватай его за ноги!, - скомандовала грязная принцесса.

Придворные схватили короля Лаура за руки и за ноги и потащили к окну. Тащить пришлось долго, потому что король весил центнера три и из задницы сыпалось столько песка, что это затрудняло движение. Принцесса пару раз подскользнулась на песке, стукнувшись носом о чугунную батарею.
- Эй, там ! Внизу! - крикнула Буковье, когда тело короля наполовину перекинули через подоконник, - Ловите своего короля!

Короля перекинули через подоконник и сбросили вниз , с пятого этажа. Падая с такой высоты как мешок с дерьмом, король бился головой о парапеты, выступы, арки и подоконники нижних этажей каждый раз подскакивая как поролоновый мячик. Долетев до мостовой, он шмякнулся в ящики с огуречными очистками и луковой шелухой, поранив себе задницу и живот.
- Ай, спасибо! Вот удружили!, - крикнул Титовье придворным негодяям и начал вытаскивать из ящиков короля Лаура за жопу граблями.

А теперь разберёмся с тобой! - неожиданно сказала мадам Буковье, поворачиваясь к графу. Лицо у неё было такое суровое, что граф невольно зажмурился от страха. - Ты что это, негодяй этакий, на посторонних девок кидаешься? Ты забыл, что у тебя невеста есть, мадам Буковье?
- А к-кто эт-то? - стуча зубами переспросил Фоксено.
- Ты чё, совсем мозги пропил? - рассердилась мадам Буковье и треснула графа по лбу. - Это я, мечта твоя!
Однако по лицу графа было видно, что мечтал он совсем о другом. Он попытался потихоньку улизнуть от мадам Буковье, но Амурель ловко подставила ему подножку, и граф растянулся на полу во весь свой маленький рост. Буковье ловко прыгнула ему на спину и начала заламывать руки. Фоксено ругался последними словами и пытался лягнуть мадам. А принцесса Амурель снова достала каких-то пиявок и посадила графу на нос. В общем, визг стоял такой, что сверху свалилась хрустальная люстра, прибив всех присутствующих.
Пока Фоксено, Буковье и Амурель приходили в себя, в дверях неожиданно возник король.
- Ваше Величество, - чуть слышно промычал граф, потому что корона обмоталась вокруг его головы где-то на уровне рта. - А я думал, что вас уже того...
- Обломись, - ответил король и показал ему фигу. - Я их обманул. Сказал, что я не король.
- Как -это? - вытаращили глаза придворные.
- А так. Они же меня только по портретам знают. А там художник всегда приукрасит. Я сам себя на портретах не узнаю. Думаю, всегда - что там за красавец нарисован?
- Я один раз в папенькин портрет влюбилась, - подтвердила Амурель. - До того, как мне сказали, что это папенька нарисован.
- Ну вот, короче отпустили меня, - сказал король. - А я им сказал, чтобы искали того, на ком корона надета. Тот значит и король. - И он посмотрел на Фоксено.
Граф сразу начал стягивать с себя корону, но она сидела намертво.

Весь этот придворный кавардак Титовье наблюдал в реальном времени,посредством интернета. И чесал свою не глупую бестолковку.
_ Дааа... ну и нравы у них тама. Мало того ,что грязные,вонючие,готовые продать и предать любого,так еще и мозги напрочь отсутствуют. Выйди к народу. дай ему кусок хлеба с маслом,ну хоть пообещай и все будет в норме. ведь,что местным надо? Правильно,хлеба и зрелищь. Вона бывший так называемый президент, ничего не дал,но сотворил зрелище,вроде как разогнал уволил парламент. Вот местная публика его теперь чуть -ли не спасителем нации считает. А эти...Плюнуть и растереть. Чиули ,одно слово.Ни украсть,ни посторожить.

Титовье быстро накропал в интернете статью, полную скверных ругательств в адрес короля и премьер-министра, и призывая отрубить им голову. Затем Титовье вышел на улицу. К нему сражу же подскочил Ильич, и, схватив Титовье за помочи, на которых держались штаны, он заорал ему прямо в лицо:
- А почему ты не написал, что вся власть - Советам, земля - крестьянам, а пенсионерам - дачи на Канарах? Я тебя спрашиваю?!
- А ты покажи, что я этого не писал, - начал отбиваться Титовье. - Вот покажи, где у меня это не написано? Ткни пальцем.
Вот здесь не написано, - ткнул пальцем Ильич. - Вот тут сказано, что пенсионерам - садовый участок под Мухосранском.
- Где это написано? - ещё больше рассердился Титовье. - Ты ткни пальцем - где я об этом сказал?
- Так ты будешь революцию делать или нет? - заорал Ильич, потеряв терпение. - Ты же сам призывал сделать революцию!
- Где я призывал? - удивился Титовье. - Нигде я не призывал. Ты ткни пальцем...
Но Ильич уже прицелился своему сподвижнику прямо в глаз кулаком. Титовье только ахнул и осел на мостовую. А Ильич сурово сказал:
- Вот так мы поступаем с врагами революции!

Фуу... Ильич проснулся. - Это -же надо как достал всех этот титовье,снится уже во сне,надо,что -то с этим делать. В глаз -бы ему зарядить не плохо,да вот как? Он ведь гад такой сидит у себя в деревне и редко в столицу нос свой кажет. ну да ладно.это подождет. Сейчас главное надо разобраться с ЭТИМИ. Посрубать им на хрен бошки,а там все по Марксу и Энгельсу. А лучше конечно как великий Вождь всех времен и народов. всех за проволоку,за колючую и вышки,вышки вокруг. а неча шастать по заграницам,а то моду взяли. В стране не хватка рабочих рук,а они отпускают- летите голуби,летите. Скатертью дорога. Не...вышки и только вышки нас спасут.