Сложные отношения со школой – вообще, и с предметом «русская литература» - в частности ещё в юности наложили на него свой отпечаток. Маурис не любил Толстых. Нет, не людей корпулентных, а именно – писателей Толстых, которых он ещё в школе называл Толстыми, с ударением на первом "О" и до сих пор был убеждён, что в фамилию Толстой вкралась орфографическая ошибка и писать-произносить надо – Толстый. О чём он и не преминул сказать на уроке литературы. Разумеется, его литературоведческое озарение весьма негативно повлияло на оценку по литературе, внесённую в «Аттестат зрелости»... 
Толстые. Лев… Алексей. Последний был не один, а … целых два! Один, вроде –Николич, а другой, не то - Константиныч, не то – Козьма Прутков. Словом – сплошная путаница, не разберёшь. Плюс, мало того, что все они – Толстые, так и книжки у них – такие же, тОлстые. Особенно у этого, который Лев. Явный конъюнктурщик, хоть и граф. Видно по названиям. «Детство Никиты» - похоже, биография Хрущёва. «Севастопольские рассказы», разумеется, написаны по заказу Лужкова, мечтающего о возврате Крыма. «Кавказский пленник» и «Хаджи Мурат» - триллеры про последнюю антитеррористическую компанию на Кавказе. «Война и Мир» … не иначе, как очередная попытка сталинистов оправдать Пакт Молотова-Риббентропа. Эту «поделку» Маурис в школе так и не прочёл. Ограничился брошюрой с кратким изложением «Анны Карениной». Хотел полистать «Воскресение», но догадался, что это – сиквел, где автор, по просьбе публики оживил «Анну». Проницательный мальчик вернул книгу на полку. 
Дело в том, что у Мауриса совсем не было времени на чтение беллетристики. Он решил стать металлургом, т.е. – сталеваром. Слова : «варка», «вариться», «навар» - всегда вызывали у него в груди щемящее и радостное чувство. Поэтому Маурис не стал распыляться, сосредоточившись на книгах «про металл». Сразу надо пояснить, что нашего героя интересовала только чёрная металлургия, а потому «про цветняк» он читать не стал. Ни «Про стойкого оловянного солдатика», ни «Медного всадника», хотя и уважал автора «Во глубине сибирских руд», как специалиста геологоразведки. 
Увы! Отличная книжка «Чёрная металлургия» - лучший, на взгляд Мауриса, роман не только Фадеева, но всей мировой литературы, - так и осталась в одиночестве. Далее молодого человека ждало разочарование. «Железный поток» Серафимовича и «Как закалялась сталь», своими красивыми «металлургическими» названиями только ввели подростка в заблуждение. Последний роман оставил столь тягостное чувство, что остальные опусы Островского, включая «Грозу», мальчик решил даже не открывать. С той поры Маурис погрузился в штудирование «Материаловедения». Перлит, аустенит, ледебурит. Фонетическое совершенство текста было дополнено высокохудожественными гравюрами «Диаграммы состояния». А по вечерам, выкроив свободную минутку, Маурис достаёт с полки очередную «Сказку – раскраску» и… 
Как видите, наш АВТОР , открывший «Берлогу», вполне вписывается в стройные ряды организаторов отечественной культуры.