Действующие лица:

Мэр

Жена мэра

Сергус — вышибала в Клубе

Алексей Юльевич — помощник мэра

Мадам Ха-Ха — известная в городе дама

Ипполитович — клубный оппозиционер

Массовка — человек 10-15

Клуб. Как всегда, за столиками сидят посетители. Мэр сидит в своем кресле, Алексей Юльевич за своим столом. Сергус тоже сидит за своим столом и что-то сосредоточенно пишет, высунув от напряжения, язык. Жена мэра стоит у Сергуса за спиной и, как бы, невзначай, иногда его поглаживает и пощипывает.

Мэр: Так вот, друзья, вынужден сообщить вам препротивное известие. А почему не вижу интереса на ваших лицах? Вам все равно, что-ли?

Мадам Ха-Ха: А разве у нас бывают ХОРОШИЕ известия? По-моему, одно противнее другого.

Мэр: Еще бы! У нас только так. Ну так вот, наш Алексей Юльевич очень заскучал. Конечно, что ему делать-то? Вот и сегодня, он так мне и сказал: «Почему это, в нашем, почти столичном городе, нет театра? Троллейбус - есть, пивная - есть, даже речка есть, а театра — нет? Непорядок!» И, поскольку, наш Клуб есть самый передовой (по крайней мере, мы так считаем, а мнение других нас не интересует), мы решили поставить в нашем Клубе пьесу. А вы будете актерами. Ну и мы тоже.

Ипполитович: А какую пьесу? И где ее взять?

Мэр: Я сперва хотел моей жене это дело поручить: она же у меня ученая этому ремеслу. Но Алексей Юльевич настоял, чтобы пьесу написал наш Сергус, мол, все равно он ничего не делает, только чай даром жрет. Я сначала отказывался, зная Сергусовы способности, вернее, о полном их отсутствии, но разве с Алексеем Юльевичем поспоришь? Можно, конечно, но не нужно. Так что, готовьтесь. Артистами будете.

Мадам Ха-Ха: Вот еще придумали. Тут и так был цирк, а теперь еще и театр.

Ипполитович: Растем, что и говорить. Может, коньяк в буфет привезут? В театре всегда должен быть коньяк. Иначе сложно спектакль понять.

Алексей Юльевич: Я те дам коньяк! Ты о роли думай, как в образ вжиться, а не о том, как напиться!

Ипполитович: А где роль-то, в которую вживляться?

Мэр: Сейчас. Эй, Сергус, скоро ты там? Вторую неделю уже пишешь...

Сергус: Скоро! Вот слово «занавес» допишу — и все. Готово!

Мэр: Ну-ка, дай сюда! (Берет листок). Так...посмотрим.

Сергус стоит с самодовольным видом.

Мэр: Пьеса называется: «Вставай, проклятьем заклейменный!». Не понял, ты это о ком? Кого ты проклятьем клеймишь, кто не может встать?

Сергус: Да о нем же, о ком все неустанно думают денно и нощно. Без кого мы не мыслим себе жизни. О том, который должен вставать в шесть утра и работать весь день, а то и всю ночь! О НАРОДЕ!

Мэр: А-а, вот ты о чем!..

Сергус: А Вы о ком подумали?

Мэр: Неважно. Дурацкое название.

Сергус: Больше ничего в голову не прилезло.

Жена мэра: Очень хорошее название. Мне нравится. Очень злободневное.

Мэр: Ну раз тебе нравится, Душечка, тогда конечно... Так, что у нас дальше? Ага, действующие лица и исполнители. О, Фанни Каплан — мадам Ха-Ха! Интересно!

Мадам Ха-Ха: С какого бодуна я буду Фаней Каплан? Я и пистолет не умею в руках держать — все больше скалкой привыкла. И вообще, я не давала своего согласия на участие в этом дурацком спектакле.

Алексей Юльевич: Че это дурацком? Че это дурацком? Как бабки делить, так вы все, тут как тут, а как работать, так никого нет. Сказано, принять участие, значит будешь участвовать. И точка!

Мэр: Вот видите, какой у нас Алексей Юльевич! Сказал, как отрезал! Ладно, пойдем дальше. Кто у нас тут? Ага...В роли императора — мэр. Мэр в роли императора...Так, так, так... Сергус, ответь мне на такой вопрос: о каком императоре здесь идет речь?

Сергус: О Николае Втором, Божьей милостью! О каком же еще?

Мэр: Тогда ответь мне на второй вопрос, Сергус: ты читал стихи Маршака?

Сергус: Нет и не собираюсь. Мне такие скверные фамилии и выговаривать-то противно. Я только тех читаю, у кого фамилия заканчивается на -ов. За окончанием -ин, и то может уже скрываться черт-те что!

Мэр: Жаль, Сергус. У скверных фамилий иногда есть чему поучиться. Вот этот, в частности написал: «Что ни делает дурак — все он делает не так! Начинает не сначала и кончает невпопад.». И ведь, верно подметил!

Сергус: Не понимаю, шеф, что не так-то?

Мэр: Не понимает он, надо же! А ну-ка напомни мне, чем закончилась история этого императора? Ты же у нас историк, кажется?

Сергус: Известно, чем! Расстреляли его, большевики.

Мэр: Значит, тебе доставит удовольствие смотреть, как твоего мэра будут расстреливать на глазах у зрителей? Да?!

Сергус: Да нет, это роль такая...Я не думал!

Мэр: В этом я тебе верю, что ты не думал.

Жена мэра: Лапусик, ну и пусть тебя расстреляют! Зато представь, я в траурном платье с глубоким декольте, склоняюсь над твоим бездыханным телом и умоляю взять меня с собой, а Сергус меня поддерживает, потом целует, и мы идем по жизни вместе...

Мэр: Как же, размечталась! Императрицу тоже расстреливают. Одновременно.

Жена мэра: Да ты что?! (Разворачивается и дает Сергусу пощечину). Ты что это удумал? Драматург хренов! Чтобы меня на глазах у зрителей и — в расход? Ах ты, скотина этакая! А я-то воображала...Ты, хоть, думаешь, что ты делаешь?

Сергус: Ну, я...

Мэр: Не ругай его, Душечка, он не виноват. Если бы он умел думать, его бы здесь не было. Разве бы я взял в Клуб того, кто умеет думать? Таких я в участок отправляю.

Жена мэра: Каков подлец, нет, каков подлец!

Мэр: Успокойся, Душечка! Видишь, Сергус, до чего ты довел мою жену. Она теперь три дня будет плакать, а я буду должен это слушать.

Сергус: Шеф, я не хотел...

Мэр: Поздно уже. В общем, роль императора отпадает. Да и не могу я, как потомственный коммунист и сталинист, т.е., человек очень гуманный, играть самодержца и супостата. Пусть, лучше, Алексей Юльевич эту роль сыграет.

Сергус: Для Алексея Юльевича другая роль есть. Он будет премьер-министром.

Мэр: Каким министром? Уж не Керенским ли?

Сергус: Точно, им самым...

Мэр: Ха! Ха! Ха! Сергус, вот ты, как историк, напомни нам, чем закончилась история с Керенским?

Сергус: Ну, сбежал он, переодевшись в женское платье...

Мэр: Значит ты полагаешь, что Алексей Юльевич будет бегать по Клубу в женском платье? Нет, ты можешь себе представить Алексея Юльевича в платье и в фуражке?

Сергус: А че, очень даже представляю...

Алексей Юльевич: Так, у кого-то, кажется, воображение разыгралось!

Мэр: У Алексея Юльевича и платья-то нет. Где он его возьмет?

Сергус: Пусть сошьет. В тот раз хвастал, что шить хорошо умеет.

Мэр: А ты уверен, что речь шла именно об одежде, а не о делах?

Мадам Ха-Ха: Да что тут спорить. Я отдам Лешику свой летний сарафан с рюшечками. Мне ничего не жалко, лишь бы мой Лешик стал звездой сцены!

Алексей Юльевич: Мадам Ха-Ха, заткнитесь!

Мадам Ха-Ха: И купальник свой отдам, мне не жалко. Бикини.

Алексей Юльевич: Мадам Ха-Ха, прекратите перечислять свои прелести. Вон, Ипполитович уже слюной подавился.

Мадам Ха-ха: Ну до прелестей я еще и не дошла. Если начну их перечислять, то не только Ипполитович подавится, а все, здесь присутствующие. А вот чулки у Лешика уже есть. Он их у меня вчера забрал.

Алексей Юльевич: Мадам Ха-Ха!!!

Мадам Ха-Ха: Говорит, надо ему их понюхать, а то у него тестостерон не выделяется, без запаха. Вот! Мой Лешик такой умный! Всегда прячет свои неудачи за учеными словами.

Публика в зале хочет рассмеяться, но, зная, что смеяться нельзя, пытается всеми силами сдержать смех. Некоторые зажимают себе нос, вторые хватают себя за горло, третьи закрывают лицо платком. Со стороны похоже, как будто помещение внезапно наполнили угарным газом.

Мэр: Мадам Ха-Ха! Если у Вас проблемы с Алексеем Юльевичем, то идите с ним к паталогоанатому! Клуб — не место для обсуждения интимных подробностей.

Жена мэра: Лапусик, не к паталогоанатому, а к сексопатологу. Помнишь, мы ходили? У меня и визитка осталась...Он тебе еще прописал побольше двигаться и поменьше пить!

Мэр: Дурак какой-то! Еще сколько денег ему отдали, чтобы он такую чушь прописал.

Жена мэра: А паталогоанатом — это другой...Это, когда уже совсем ничего не помогает.

Мэр: Да пусть идут хоть к проктологу, только избавят нас от своих интимных проблем!

Мадам Ха-Ха: Щас! О чем хотим, о том и будем говорить! Сами нам лапшу вешали, что мы все тут одна семья, так что скрывать нам нечего! А еще Лешику нравится, когда его щекотят в...

Мэр: Ой, что это с Алексеем Юльевичем?!

Алексей Юльевич то краснеет, то бледнеет, потом, вдруг выскакивает из-за стола, хватает Мадам Ха-Ха за руку и вытаскивает в коридор. Ипполитович выглядывает вслед.

Мэр: Куда он ее поволок? В участок?

Ипполитович (с завистью): Не-е, в подсобку. Видно, тестостерон, наконец, выделился. Нанюхался Юльич чулочков-то.

Жена мэра: Если он от чулков так возбудился...Лапусик, это идея!

Мэр: Вот видишь, Сергус, что ты наделал? Еще двое артистов сбежали!

Сергус: Я же не знал, что Юльич любит чулки нюхать...

Мэр: Не знаешь, так не пиши ерунду всякую!

Сергус: Сами заставили, я и не хотел...Я больше не буду!

Мэр: Ой, малышня в песочнице, смотреть противно! Конечно не будешь, кто тебе позволит?

Сергус: А там еще Ипполитович будет пролетарским вождем...

Ипполитович: Ага, держи карман шире. Юльичу, значит, Мадам Ха-Ха и подсобка, а мне — пролетариат? Удружил ты мне, Сергуня, век не забуду!

Мэр: Теперь я сам буду пьесу писать!

Сергус: Вы?!

Мэр: Все равно больше некому. Не надо нам царя! Я буду играть Ленина!

Сергус: Ленина?

Мэр: А что, не похож разве? Роста я невысокого, картавлю, как наш вождь. Борода, какая-никакая, имеется. Сейчас, картуз надену и бревно мне еще надо...А ты, Сергус, будешь Троцким!

Сергус: Я — Троцким?! Ни за что!

Мэр: Это еще почему?

Сергус: Фамилия противная. На -ий заканчивается. Ненавижу такие фамилии.

Мэр: Правда? Вот не знал! Ну что же, тем более, будешь играть. Войдешь в роль, так и фамилия понравится. Ха-ха-ха!

Сергус: Шеф, а в Ленина, ведь, тоже стреляют! Фанни Каплан эта...Он потом и помирает от этого...

Мэр: Ну, Сергус, ради искусства я готов на все. Тем более (смеется), судя по количеству тестостерона, которое выделилось у Алексея Юльевича, Фанни Каплан еще не скоро освободится. Так что я успею увидеть, как тебе врежут по башке ледорубом. Может, поумнеешь, хоть немного, а?

Сергус: Но, шеф...

Мэр: Тихо! Начинаем! (Подражает голосу Ленина). На чем мы остановились, батенька? Ах, да, проститутка Вы, Сергус Давыдович!

Сергус: Политическая, Владимир Ильич?

Мэр: Нет, Сергус Давыдович! Не политическая, а...(пауза) общественно — политическая! Вот так оно будет правильно!

Конец